Винни-Пух vs Франкенштейн: кинолекторий о том, как работают цитаты на экране
Хоррор настолько давно вошел в западную культуру, что появляется даже в детской анимации. Причем таких цитирований, — как и вообще загробная тема, — в зарубежной анимации великое множество. Например, легендарные проекты Диснея «Приключения Икабода и мистера Тоада» (The Adventures of Ichabod and Mr. Toad, 1949)
и «Танец скелетов» (The Skeleton Dance, 1929).
Интересен, разумеется, вопрос, как вообще такая идея могла возникнуть. Вероятно, проблема здесь в католическо-протестантских истоках и европейской, и американской культуры: загробный мир незаметно становится неотъемлемой частью культуры повседневности. Когда в 1980-х создатели проекта «Новые приключения Винни-Пуха» дали диснеевским персонажам вторую молодость, дети, конечно, воспитывались уже не столько религией, сколько попкультурой. Мир тинейджеров 80-х — это персонажи из старых сай-фай фильмов, Спилберга, даже Верховена, поэтому в другом сериале «Утиные истории» столько аллюзий и на мумий, и на Робокопа, и на инопланетян, и на акулу-убийцу.
Итак, допустим, поставлена художественная задача: в детском анимационном сериале дать отсылки к фильму хоррор, но такому, чтоб знал каждый школьник.
За основу берется, конечно, «Франкенштейн» Джеймса Уэлла 1931 года. Само собой и роман Мэри Шелли.
Все начинается, как в книге, с рассказа страшной истории в гостиной в дружеском кругу. Серия (естественно) так и называется «Монстр Франкенпух» (The Monster Frankenpooh). Пятачок и Тигра долго препираются, когда было дело: днем или ночью, была гроза или солнце и т. д. В итоге, в дуэте они сочинили жутковатую историю. Естественно, это оказалась в принципе переделка ретрофильма «Франкенштейн» — доктор (Пятачок) создает в своей лаборатории в грозу и темное время суток монстра.
Лаборатория Пятачка, как и положено, располагается в замке на горе. Все помещение почти в точности воспроизводит декорации фильма. Тут есть и склянки, и разные электрические приборы.
Правда, говорящие плюшевые игрушки несколько замешклись, обсуждая габариты Франкенпуха. Но вышел он огромным. Пух, как и реальный Франкенштейн ходит, покачиваясь, и общается короткими фразами. В данном случае только одна: «Мё-ё-ёду».
Естественно, Франкенпух нанес материальный ущерб имуществу граждан — Сове, Иа, — которые ополчились и с дрекольем и факелами отправились к замку доктора Пятачка.
Вот и вся история.
Авторам, однако, потребовался параллельный материал, почти не связанный ни с романом Шэлли, ни с фильмом, — классический великий хоррор германского производства «Кабинет доктора Калигари» (1921), режиссер Роберт Вине. Интереснее всего, как именно был переработан этот материал привлечь сюжетом фильм вряд ли мог диснеевскую команду: события были слишком зловещими. Сам Калигари — непризнанный гений медицины, вернее психиатрии. У доктора есть ручной сомнамбула (лунатик) Чезаре (его играет замечательный актер Конрад Вейдт), вместе с бродячей ярмаркой они ездят по Германии. Калигари знает секрет гипнотического внушения и заставляет сомнамбулу убивать мирных граждан. Нет смысла пересказывать все перипетии сюжета, ибо не в нем суть. Дело в визуальном решении фильма. В Германии начала 1920-х, как и повсюду в Европе, царит модернизм и авангард. В силу, видимо, сумрачного нрава немцев наиболее популярным направлением в живописи стал экспрессионизм — художник изображает свой, не всегда здоровый внутренний мир. Еще со времён группы экспрессионистов «Мост» в начале ХХ века сложились определенные приемы — чистые цвета, плоское изображение без перспективы или даже с обратной перспективой, детали часто специально не прорисовывались. Классика экспрессионизма — картина «Крик» Эдварда Мунка (первоначально, кстати, «Крик природы»).
И подобных картин с нечеловеческими лицами было у него предостаточно. Рудольф Варм, художник-постановщик «Кабинета доктора Калигари», распорядился экспрессионизмом по-своему. Декорации фильма — это попытка воссоздать художественное пространство в стиле Мунка в кинокадре. Скошенные линии домов, помещений, улиц, косые окна, странная мебель.
Поэтому и Пятачок оказывается подозрительно похож на доктора Калигари: у него появляется атрибут, мимо которого не пройти — большие круглые очки в роговой оправе. А вот другой атрибут — однозначная отсылка к доктору Франкенштейну — белый лабораторный халат.Винни-Пух, временно ставший монстром, ходит по волшебному лесу днем и ночью, и в темное время все пространство прорисовано в лучших традициях экспрессионизма: деформированные дома, даже коридоры замка гер-Пятачка. Когда плюшевое зверье бежит по дороге к замку за Пятачком, деревья, горы, камни — везде использованы скошенные линии, локальные цвета натурально в духе Варма. Но этот откровенно зловещий проект оказался в диснеевском сериале не только из-за живописи. Вся история «Кабинета доктора Калигари» — это бред главного героя, студента, который находится на излечении в психиатрической клинике. Ведь фильм и начинается в парке психбольницы, и заканчивается там же — на скамейке, где студент рассказывает другому пациенту историю о докторе Калигари. В трактовке сценаристов «Новых приключений Винни-Пуха» вся история, рассказанная Пятачком, не без помощи Тигры, конечно, оказалась настолько реалистична, что до невозможности напугала самого Пятачка. Его даже стал утешать Сова (у Диснея и в оригинале у Алана Милна Сова — самец) — мол, не бойся сказки, бойся лжи, надо различать правду и вымысел. Парадоксальность механизма цитирования заключается в его многозначности: можно подобрал еще десяток визуальных материалов, которые также могли оказаться источниками серии о Франкенпухе. Такое состояние текста (фильм, изображение, литературный текст как таковой) в европейских исследованиях принято связывать с интертекстуальностью, то есть текст, конкретная серия из конкретного телесериала состоит из неких блоков, которые связаны между собой очень особым образом. И исследователь в принципе не в состоянии вычленить, разыскать все возможные цитаты, отсылки, аллюзии данной серии или ее визуальных или сюжетных блоков к другим «текстам». Но конкретно эта особенность делает художественное произведение интересным, а просмотр превращается в интеллектуальный квест по ландшафтам интертекста.
Максим Казючиц
(при цитировании активная ссылка на страницу сайта Телекинет — обязательна)