Прощай, Америка!

Ноэ снял клип по мотивам Камю и Сартра

#Нина Спутницкая

«Америка – это ошибка» – выдернутая из философского эссе Жана Бодрийяра фраза дает повод использовать это, безусловно, емкое высказывание в качестве афоризма к фильму-деконструктору жанровой модели молодежного мюзикла. «Экстаз» (Climax, Франция) – фильм сочный, яркий, обманчиво простой как кубик Рубика, дерзко и энергично вещает о нашей размытой идентичности. 

Мечты сбываются? Данила Багров («Брат» А.Балабанова) в 1997 году, покорив бандитский Петербург, отправился в США. Его ровесники-французы, герои нового фильма Гаспара Ноэ, в Америке не окажутся. Дело в том, что то, что в США превращается в успешный семи-сезонный сериал «Лузеры» (Glee; его герои подростки-маргиналы счастливо пляшут и поют), в Европе порождает экзистенциальную ситуацию, дает повод экранизировать состояние растерянности и вакуума.

Молодые танцоры, мечтающие о славе и мировом турне, на третий день репетиций впадают в странное состояние, вызванное не наркотиками, а некой таинственной силой, порождающей страх, ненависть, хаос.

«Экстазом» Ноэ продолжает изучать человека в том ракурсе, который апробировал в гораздо более откровенной «Любви» (2015).   Он снова наслаждается пластической выразительностью тел, наблюдает с беспристрастием энтомолога за страстями и телодвижениями своих героев, незаметно втягивая в игру-исследователя зрителя. Юноши и девушки, геи и лесби, черные и белые, эмигранты и аборигены – то сливаются в групповом танце, то готовы уничтожить друг друга. Микс восхищения и брезгливости создает кинематографическую вязь авторского триллера. И острой сюжетности Ноэ достигает сугубо пластическими средствами.

Сцены снимались в хронологическом порядке, чтобы обеспечить доверительную обстановку и стимулировать дух конкуренции, который вдохновлял бы танцоров на еще более психоделические перформансы. Вопреки стандартным пошаговым постановкам танцев, я подталкивал актеров имитировать состояние одержимости – подобное трансу во время оккультных ритуалов.

Сюжет, порожденный серией газетных заметок, вырисовывается лишь в финале, а два часа внимание зрителя держит процесс. Симптоматично, что «Экстаз» – одногодка норвежской картины «Утойя, 22 июля» в основе которого также лежит мотив «молодежь в западне» и эстетика Догмы, позволяющая европейским авторам не просто экранизировать конкретный случай, но подвести итог развития базовых идей, сплотивших совсем недавно европейские страны в союз.

1996 год. Словно это было вчера. Только отсутствовали мобильные телефоны и интернет. Однако лучшие из песен, которые слушают и по сей день, уже были написаны.

Ноэ продолжает изучать феномен заката Европы в традициях национальной школы: опытный зритель обнаружит в картине цитаты на кинематограф Годара, ровесники режиссера вернутся в эпоху своей юности, их дети – воскресят в памяти дискотеки в стиле транс, а современная молодежь (18+) получит любопытный экранный опыт жизни без гаджетов. Так или иначе, в финале мир необратимо перевернется для всех.

Картина снималась длинными дублями в течение всего двух недель. Аромат подлинности создает в ней не история как таковая, но интервью персонажей и сам танец. Изобретательная камера, виртуозная работа с пространством, чувственность актеров, рожденная из импровизаций – все это превращает типовую историю в притчу.

Если говорить о танцах, то, не считая первой сцены, поставленной хореографами, танцорам была дана свобода выражения на их индивидуальном, близком к бессознательному, языке, который позволил им выпустить наружу глубокие внутренние переживания. В таких танцевальных стилях, как вог, вакинг или крамп, танцоры демонстрируют удивительные физические способности и невероятную свободу, а в исполнении лучших танцоров это становится поистине ошеломляющим зрелищем.

В фильмах  Гаспара Ноэ важно все, даже если не несет никакой смысловой нагрузки. На этот раз вступительные титры он помещает в середину повествования, а эпилог и интродукцию меняет местами. Однако композиция рассказа – стройная, выверенная. В фильме нет ни одного лишнего кадра. Поэтому бойкая кино-исповедь превращается в оглушающую вязь, социальную драму, лишенную назиданий. Биографии героев намерено упрощены. Ноэ осторожен, делая для проката, для широкой аудитории эдакий клип по мотивам идей французских экзистенциалистов. Поэтому в финале ему удается оглушить всех кратким и мощным: «Жизнь – это коллективная невозможность».