Q&A с маэстро / full version
Трогательная зрительская любовь, которая досталась Игорю Костолевскому, связана прежде всего с его романтичными героями прошлого: с кавалергардом Анненковым из «Звезды пленительного счастья» или учителем Мирою из «Безымянной звезды». И что бы ни говорил он сам, но время ему очень идет. В 2007 он вновь примерил костюмы и страсти той эпохи: в новой экранизации «Войны и мира» — совместном проекте нескольких стран – он сыграл русского императора Александра I. В день рождения Игоря Костолевского журнал «Телекинет» публикует полную версию интервью с актером, записанного после работы в экранизации романа Толстого. Игорь Матвеевич, с днем рожденья, в этот прекрасный день второй половины жизни!
— Игорь Матвеевич, если иностранцы берутся за русскую классику, это вызывает большие сомнения. Скажите, что было для вас главным аругментом в пользу фильма?
— Точнее сказать – «кто». Главным аргументом был Лев Николаевич Толстой. Но если говорить об «иностранцах», то у меня здесь нет никакого предубеждения: если они с уважением относятся к русской культуре, то почему нет? Мне показалось, что режиссер картины Роберто Дорнгейм – человек образованный, чуткий, что для него это не какая-то «ля рюс клюква», а нечто большее, и я согласился. И знаете, получил удовольствие от работы с милыми, симпатичными, профессиональными людьми.
— Я знаю, что создатели фильма предложили вам самому выбрать роль. Почему вы выбрали Александра?
— Помню, когда я снимался у Мотыля в «Звезде пленительного счастья», он однажды сказал: «Вот постраше когда будешь, тебе обязательно нужно сыграть Александра». И я вам скажу, что этот персонаж, очень противоречивый и сложный, мне всегда нравился, хотя в таком маленьком объеме, в котором он существует в фильме, сыграть это невозможно, и, наверное. Не получилось. Но мне кажется, я как-то замечательно закончил этот круг: начал кавалергардом, а закончил Александром I. И на этой теме декабризма-романтизма, я думаю, поставил точку. Может быть, временно.
Тема декабризма-романтизма давно неотделима от безумного «французского» романа кавалергарда Анненкова, который мистическим образом стал реальностью: пять лет Костолевский женат на французской актрисе Консуэло де Хавиланд. Он часто бывает в Париже, потому что там живет она. Иногда бывает в Нью-Йорке, потому что там работа (во время съемок сериала «Шпионские игры» в Нью-Йорке и состоялся наш разговор). И не устает повторять, что живет он в России. Не спрашивайте почему: высокие слова Костолевский не любит.
— Вашей первой заграницей был Париж – там снимался «Тегеран-43». Вам не кажется, что это знак судьбы?
— У нас с женой квартира где-то в ста метрах от того места, куда я приехал в первый раз. Не хочу напускать мистического тумана, но думаю, что все в жизни происходит не просто так.
— Помните самое яркое парижское впечатление того времени?
— Однажды нас пригласили в один очень богатый дом, где потрясающе принимали. Я выглянул в окно, это была осень, и была пустынная улица, и падали желтые листья… Я ощутил такое чувство одиночества от того, что я никогда здесь не буду и Париж – удивительно красивый, свободный, очень близкий мне город – не имеет ко мне никакого отношения.
— Теперь он имеет к вам отношение. Расскажите, какой ваш Париж сейчас?
— Сейчас для меня Париж – это моя Дуся (при крещении Консуэло дали имя Евдокия – Прим. ред.). Для меня это весь Париж. Когда я приезжаю, я понимаю, что с ней мне замечательно. Я могу ходить один, могу прогуляться по хэмингуэевским местам, по Латинскому кварталу, по музеям, но все равно я знаю, что через какое-то время увижу ее и мы будем вместе.
— Вы с невероятной нежностью говорите о вашей жене. Такая любовь – это талант, судьба, случай?
— Думаю, что это судьба, бог послал мне эту женщину. Я не хочу вдаваться в подробности моей прошлой жизни – она была другой, но думаю, что вот эта встреча – это действительно судьба, и здесь я абсолютно ничего не преувеличиваю и не идеализирую.
— Помните тот момент, когда вы поняли, что это ваша женщина?
— Я понял это знаете когда – как только услышал имя Консуэло. Так получилось, что, перед тем как мы познакомились – а было это в 1998 году, когда Дуся была эмиссаром Авиньонского фестиваля в Москве, — я постоянно слышал о ней. Меня то и дело спрашивали: «Ты знаешь Консуэло? Ты видел Консуэло? Ты что, не знаком с Консуэло?» и вот само имя мне запомнилось, у меня как-то екнуло сердце. В первый раз я ее увидел, когда она пришла смотреть спектакль «Арт» в Театре Пушкина, и сразу понял, что это – она.
— Каждый любящий человек находит в другом какие-то исключительные черты? В Консуэло какие они?
— Это открытость и самоотверженность. И умение совершать поступки и делать какие-то вещи, которые на первый взгляд кажутся просто невероятными, а ей они очень свойственны.
— Например?
— Ну, например, ее «железнодорожная эпопея», которая уже попала в прессу. Два года назад она решила приехать на мой день рождения в Москву на поезде, потому что падали самолеты, и оказалось, что поезда не ходят уже одиннадцать лет…
— Я читала эту сумасшедшую историю, но просто не поверила, что называется, своим глазам.
— Все это правда. Жена решила, что это несправедливо и неправильно, что не ходят эти поезда, и отправилась в железнодорожное ведомство отстаивать честь России. Там с ней, конечно, разговаривать никто не стал: ну вы же не официальное лицо… вот если вы будете представителем от железных дорог, тогда… И Дуся моя стала официальным представителем Владимира Якунина (первый заместитель мрнистра путей сообщения России. – Прим. ред.) в Париже, полтора года она не занимается ничем, кроме этого проекта, и она своего добилась: поезд Москва – Париж пойдет в декабре. Вы можете себе представить, как сделать это с нуля актрисе, которая вообще никогда этим не занималась, не знала, что такое подвижной состав и что такое вообще рельсы?
— Как-то вы сказали, что вы, как все Девы, человек второй половины жизни. Что имели в виду?
— В силу того что я всегда был большой самоед, я всегда был как-то собой не очень сильно доволен. Сейчас, с годами, наверное, пришла некая такая … не то чтобы уверенность, а более философский взгляд на жизнь. Как все люди моего поколения, я был воспитан так, что надо жить для будущего, а сегодняшний день – он не так важен. Оказывается, вся жизнь состоит из деталей, и умение их разглядеть и открыть, получать радость от того, что ты делаешь сегодня и сейчас, — вот в этом жизнь. Я думаю, это главное, что пришло со временем.
— Ваше поколение пренебрежительно относилось к материальным ценностям, к деньгам. Чувствуете на себе «наследие» эпохи?
— Тогда считалось, что думать о деньгах неприлично, и в какой-то степени это во мне осталось. Сейчас, в век прагматизма, я понимаю, что жить без денег трудно. Но у меня нет никаких сумасшедших запросов: мне не нужно вилл, мне не нужно яхт. Деньги нужны мне только для того, чтобы не думать о каких-то сиюминутных необходимостях и чувствовать себя свободно, вот и все.
— Где грань между роскошью и необходимостью? К примеру, как у вас с квартирным вопросом?
— Квартирный вопрос у нас в России еще никто не отменял. Нам с женой приходилось жить и в гостинице «Арбат», о чем вспоминаем с большой теплотой, потом дали квартиру друзья, небольшую, но тоже было очень неплохо. Но вообще мы над этим вопросом серьезно работаем.
— А какую роскошь вы любите и хотите себе позволить?
— Я вам скажу, у нас с Дусей такой принцип: очень тяжело и много работать, и роскошно отдыхать. Но вот много и тяжело поработать – главное условие, чтобы отдых был праздником: ты должен действительно понимать, что ты его заслужил.
— Как вы отдыхаете?
— Ну, это по-разному бывает. Например, мы очень любим Нормандию, часто там бываем. Как-то снимали замок XII века, очень недорого. Я потом прочитал, что там останавливался Наполеон. Это совершенно небуржуазные места, сдержанная природа. нет вездесущих туристов: это маленькие рыбацкие поселки, пустынные пляжи, отливы-приливы на восемь километров. Люди чудесные, открытые и радушные. Ты едешь утром на рыбный рынок и покупаешь все эти морепродукты очень дешево – лобстеры, устрицы – или ягнятину кот-де-беф, которую делают на улице, при тебе. Дуся на пляже устраивает пикник… Вот в какие-то такие моменты наступает абсолютное ощущение тишины и красоты мира.
— Вы очень поэтично рассказываете… Как вы себя ощущаете в наше прагматичное время? Принимаете его?
— Да. Точнее, я принимаю его, когда понимаю, что произошло в моей личной жизни, а для меня это, в общем, главное. При всех минусах настоящего мне кажется, я нахожусь в большем соответствии с самим собой, чем раньше. Как сказано в одной пьесе: «Я сам себе современник и стараюсь идти в ногу со своим собственным временем».
— Все же не просто так вам достался Анненков – романтичный, безумно влюбленный… Сейчас, по прошествии стольких лет, о «Звезде пленительного счастья» что вспоминается?
— Вы спросили, и сразу вспомнилось, что у меня дома на старой квартире висела фотография, с которой на меня смотрел Мотыль, и на этой фотографии было написано: «Кто знает, не светила ль нам тем летом та самая звезда?» Вот я думаю, что она светила. И очень хочется, чтобы эта звезда светила как можно дольше. Мой герой из «Безымянной звезды» говорил, что звезды не отклоняются от своего пути и так далее, и он был в чем-то прав. Но безумно жаль, когда случается как у Чехова в «Дуэли». Там Лаевский перед дуэлью сидит и думает: убьют ли его завтра, нет ли, он все равно погиб. И дальше он анализирует свою жизнь, и там идет фантастическая фраза Чехова: «Он столкнул с неба свою закатившуюся звезду, ее уж не вернуть назад». Вот как сделать так, чтобы удержать ее? Это очень трудно. Я получил когда-то роль Анненкова и много лет жил с ощущением того, что мне дали большой кредит, который нужно вернуть. И ты делаешь это, и спотыкаешься, совершаешь глупости, неверные поступки, блуждаешь по этой жизни. Это внешне кажется, что все благополучно: у него трехразовое питание на лице и он абсолютно счастливый человек. Это не так. Я думаю, что нет благополучных людей. И все равно найти себя в этой жизни, не потерять, удержать, и быть нужным людям и твоим близким – мне кажется, это самое главное.
— Ощущение должника со временем легче не становится?
— Нет. С каждым разом все больше ответственности. Если ты делаешь что-то удачно, то надо это все время подтверждать. Так и живу.
Лидия Кузьмина
2007, ноябрь
