3 октября в российский прокат выходит новый фильм вселенной DC «Джокер» — оригинальная версия появления главного антагониста Бэтмена от режиссера Тодда Филлипса, снятая в стилистике неонуар
@Сергей Каптерев, @Максим Казючиц
В российский прокат 3 октября выходит новый фильм вселенной DC «Джокер» — версия происхождения главного антагониста Бэтмена, обыгрывающая стилистику неонуара и связанными с нею образами Нью-Йорка (Готэма) 1970-х годов.
До проката фильм Тодда Филлипса (автора «Мальчишника в Вегасе») получил Золотого льва на МКФ в Венеции, и гонка кинокомиксов Marvel и DC перешла на новый уровень.
Еще до фестивального показа из интервью режиссера и исполнителя главной роли, Хоакина Феникса, складывалось впечатление, что фирменный стиль DC — с экспрессионистским светом, темными кадрами, суровыми погодными условиями и экзистенциальной подоплекой — будет подвергнут пересмотру.
Ночь и ненастье «Супермена против Бэтмена» в «Джокере» сменили общественный разлад и беспросветный хаос, сравнимые с миром Джокера (в исполнении Хита Леджера) в фильме Кристофера Нолана «Темный рыцарь» (2008).
В «Темном рыцаре» мир Джокера темен и необъясним — необъяснимее, чем мир Джокера в фильме «Бэтмен» (1989), где генезис образа, созданного режиссером Тимом Бертоном и актером Джеком Николсоном выражается через достаточно четкие черты характера и яркие события: врождённые преступные наклонности; уродующее падение в чан с кислотой и неудачная пластическая операция, в результате которой появляется маска Джокера; демоническая попытка Джокера отравить граждан Готэма зеленым как его парик газом и т. д.
Фильм Филлипса предлагает более подробное и правдоподобное, чем у Бертона (где прошлое и настоящее Джокера показано через череду утрированных, «комиксовых» образов) и у Нолана (где Джокер как бы не имеет прошлого), исследование причин, сделавших Джокера Джокером. Артур Флек (=Джокер) втиснут в определённую социальную и медицинскую нишу: он живёт на грани нищеты и страдает хроническим психическим заболеванием, напоминающим синдром Туретта, он — жертва домашнего насилия, а не прирожденный преступник. Конфликт всё более оторванного от остального мира персонажа Феникса с этим миром неизбежен: следует цепь классических для трагедии переходов от худших событий к еще более худшим.
Флек начинает стремительно утрачивать остатки социальных связей, которые придавали его жизни иллюзию стабильности.
Для концепции Филлипса принципиально то, что Джокер остается в фильме в первую очередь аутсайдером. Имидж клоуна-убийцы тиражируется толпой без его участия. И Артуру Флеку не остается ничего, как одеть эту маску, чтобы никогда больше её не снимать.
Будущий тиран Джокер у Филлипса – во многом творение масс, которые добровольно отказались от собственного, а не коллективного сознания, от веры в собственное предназначение, от права верить в то, что такое предназначение может быть, — права, не существующего в Готэме, над которым заря справедливости совсем не занялась.
Трагическое видение личности главного персонажа, его конфликта с окружающим миром и мира вообще в «Джокере» Филлипса можно принять за данность. Но Филипс – комедиограф, и его фильм также может восприниматься как насмешка: над объяснениями состояния личности при помощи социологии и анализа травм детства, над популистскими веяниями (над спонтанными или организованными, прикрытыми масками протестами и над похожими на маску Джокера образами политиков), над ставшими штампами образами кино и комиксов, над ищущими во всём кино моральную логику зрителями.
