Завершил работу ХХ Казанский международный кинофестиваль «Алтын Минбар». Мария Пальшкова о фильме Прасанны Витханаге «Рай» (Шри-Ланка) — приз Гильдии киноведов и кинокритиков Союза кинематографистов России
@Мария ПАЛЬШКОВА
В силу очевидных причин на фоне прокатного сбоя голливудского и шире — европейского — кино несколько лет активно обсуждается вопрос замещения западных картин работами азиатских кинематографистов. В этой связи особую важность приобретают фестивали и кинорынки, ориентированные на экзотические для отечественного зрителя регионы. Один из таких — Международный фестиваль «Алтын Минбар», в двадцатый раз прошедший в Казани с 6 по 11 сентября 2024 года. Уже по давно сложившейся традиции параллельно с «основным» жюри на фестивале работало жюри Гильдии киноведов и кинокритиков Союза кинематографистов РФ.
Программа фестиваля была обширна и составлена таким образом, чтобы кинематограф мусульманского мира был представлен во всем многообразии форм, жанров и тем. И если Гран-при за лучший полнометражный игровой фильм и призы за лучшую режиссеру и сценарий игрового полнометражного фильма были распределены между картинами, раскрывавших так или иначе — живописно-мистически ли (как в «Легендах вечных снегов» Алексея Романова; Россия, Республика Саха) или нравственно-исторически (как в ленте Салавата Юзеева «Гора влюбленных», Россия, Татарстан) через размышления о предательстве и прощении, — тему любви и «вечных ценностей», то Приз Гильдии киноведов и кинокритиков в этом году получила картина, наполненная социальным напряжением и жестокостью, воспринимаемым тем острее, чем безмятежно-величественен был фон разворачивающихся событий — райская природа Шри-Ланки, словно томящаяся в ожидании своего спасителя. Речь идет о картине ланкийского режиссера Прасанны Витханаге «Рай» (Шри-Ланка).
…благополучная супружеская пара из Индии отправляется на Шри-Ланку «в поисках… рая». По крайней мере так гласят титры в начале картины; согласно же фабуле — чтобы отметить пятилетие совместной жизни. В путешествии по острову их сопровождает местный гид и по совместительству водитель мистер Эндрю, ведущий возлюбленных по следам битвы великого Рамы, аватара Вишну, с повелителем Ланки демоном Раваной, похитившим жену древнеиндийского царя — красавицу Ситу. Впрочем, история из эпоса «Рамаямы» мало интересует молодого и перспективного кинематографиста Кесава и его супругу — блогера Амриту. Он больше занят заключением контракта с «Нетфликс» на индийскую версию «Игры в кальмара» и предвкушает перспективу больших денег. Она же — когда-то подающая надежды писательницы, кажется, полностью подчинила свою жизнь супругу и живет, скорее, его интересами. Однако в этот первозданный рай, оборудованный для состоятельных гостей с европейским комфортом, вторгается реальность. Путешествие проходит на фоне масштабных уже не мифологических, а конкретных политических «битв» — отсылка к реальным протестам, охватившим остров в 2022 году после объявления ланкийским правительством банкротства. В первую же ночь вооруженные ножами грабители крадут у гостей самое ценное — ноутбук и телефоны супругов. Это не только лишает героев комфортной связи с родными, но, прежде всего, ставит под угрозу работу Кесава по только что заключенному контракту. Впрочем, очень скоро то, что обещало обернуться детективной историей по поиску преступников, превращается в острую социально-политическую драму, на фоне которой начинается развиваться кризис между супругами. Сомкнувшись в финале в одной точке, гражданский бунт и личное напряжение приводят к трагической развязке…
Лакиец Прасанна Витханаге, совершенно неизвестный отечественному зрителю, — одна из ключевых фигур в кинематографе Индостана. Неоднократный лауреат различных кинофестивалей, он известен не только своими картинами в духе «кино морального беспокойства», усложненными мифологическим и культурным подтекстом, но и принципиальной гражданской позицией. Витханаге — убежденный марксист. В своих интервью он рассуждает об актуальности классовой борьбы и размышляет о судьбе Маяковского «при диктатуре» и причинах распада Советского Союза. Он цитирует Троцкого и уверен, что творить можно только с опорой на объективную истину, а понять человека — только через его социально-политические связи. Эта гражданская принципиальность имеет для режиссера творческие последствия и периодически влечет за собой проблемы с цензурой, когда права на показ картин в кинотеатрах приходится отстаивать через суд.
Витханаге погружен в западно-европейскую традицию не только идеологически, но и культурно. Выросший на фильмах Сергея Эйзенштейна и Джона Форда, Жана Ренуара и Фрица Ланга, свой пусть в режиссуре в 1980-е годы он начал на театральной сцене с постановок Бернарда Шоу и итальянского драматурга-коммуниста Дарио Фо, и продолжил в кино киноадаптацией романа Льва Толстого «Воскресение» (фильм «Темная ночь души»). Владение Витханаге формами западной драматургии выгодно отличало «Рай» от лент его коллег по Индостану, представленных в этом году на «Алтын Минбар». И бангладешский «Дом, названный Шахана» (реж. Лиза Гази), и индийский «Сын Иосифа» (реж. Хаобам Пабан Кумар) также были посвящены важным аспектам жизни региона — бедность, социальная несправедливость, гражданские конфликты, женская эмансипация, — однако тяготели к драматургической медитативности и были лишены сюжетной упругости ланкийской картины.
«Рай» Витханаге, действительно, настолько же минималистичен и компактен, сколь емок и динамична — пружина сюжета сжимается плотно и «выстреливает» так точно, что за полтора часа автор успевает затронуть в картине множество проблем: от экономического кризиса до классового расслоения; от тюремных пыток до дискредитировавшейся выборной системы; от экологии до роли женщины в современном обществе; от капитализма, профанирующего великие мифы так же успешно, как и человеческую жизнь, до семейных проблем и морального детерминизма; в конце концов, от ружья, висящего на стене, до ружья, стреляющего в финале. И это лишь то, что может «прочесть» не погруженный в контекст проблем региона зритель. (Более осведомленный увидит здесь и отсылки к колониальному прошлому, и иерархичность отношений между индусами, сингалами и тамилами, и языковой вопрос как средство подчеркивания классового превосходства и т.д.) При этом «Рай» с легкостью вписывается и в знакомую отечественному зрителю кинематографическую традицию: от «Правил игры» Жана Ренуара к «Госфорд-парку» Роберта Олтмана и до «Паразитов» Пон Джун-хо.
Впрочем, картина Витханаге лишена и саркастического дуализма, и холодной отстраненности, и энтомологической холодности, свойственной упомянутым лентам. Несмотря на то что зритель смотрит на происходящее на Шри-Ланке словно глазами «другого» — главные герои не имеют никакого отношения к этой стране и по большому счету безразличны к происходящему. Но сам режиссер далек от беспристрастности. Он скорее схож со взглядом неореалиста, не скрывающего своего сочувствия к обездоленным и фиксирующего смертельную фиктивность благополучия общества потребления: не случайно кровавая история раскручивается вокруг пропажи символов современного глобалистского мира — ноутбуков и телефонов. Упоминание «Игры в кальмара» также кажется не случайным. Правда, в данном случае перед нами, скорее, смысловой перевертыш: если в южнокорейской картине скучающие богачи развлекаются зрелищем смертельной игры людей, выброшенных на обочину жизни, то в ланкийской картине в финале невольными зрителями смертельной схватки «господ» становятся «слуги».
«…Люди привыкли игнорировать нищих и бедность вокруг <…>. Но кризис может положить всему этому конец. Внезапно он ударит по вам. Вы можете быть аполитичными, вы можете быть равнодушными, но однажды до вас доберутся», — Прасанна Витханаге, режиссер.
Несмотря на подобную социально-политическую остроту, картина «Рай» далека от публицистической плакатности. При всей принципиальности позиции Витханаге уверен, что лозунг — не лучшая художественная форма для размышления о насущном. Оттого принципиальность «Рая» столько же очевидна, как и ненавязчива, словно оттенена очевидной кинематографичностью — еще одно несомненное преимущество картины. Отчасти это связано с тем, что как художника Витханаге, по его собственному признанию, больше интересует истина, чем идеология. А отчасти же с тем, что ланкийский режиссер является последователем еще одной традиции, близкой отечественному зрителю, — традиции русской классической литературы:
«В моих фильмах заявленные темы поданы через характеры и судьбы персонажей <…> Я следую традиции Льва Толстого и Федора Достоевского. Ведь “Война и мир” Толстого не о войне и мире в буквальном смысле», — Прасанна Витханаге, режиссер.
Приз Гильдии киноведов и кинокритиков Союза кинематографистов РФ картина Прасанны Витханаге «Рай» получила с формулировкой: «За пронзительное напоминание о достоинстве человека и его неразрывной связи с духовной реальностью и сакральными силами природы». Точное определение, не только объясняющее решение жюри гильдии в 2024 году на ХХ фестивале «Алтын Минбар», но и, возможно, описывающее оптимальную форму разговора об острых вопросах, — через вечное.
