Текст Нины Спутницкой для проекта Музея кино «Редкости из фильмотеки Музея кино» о режиссере Александре Птушко и его фильме «Сказка о царе Салтане» (1966), которая стала третьей экранизацией Александра Пушкина в его творческой биографии. Мэтр всячески стремился по-своему обогатить, расцветить источник, добавив озорных и аляповатых трюковых «кружев», отформатировать Пушкина «под Птушко».
@Нина Спутницкая
«Сказка о царе Салтане» (1966) стала третьей экранизацией А.C. Пушкина в творческой биографии непревзойденного мастера киносказки Александра Птушко. Не скупясь на причудливые трюки, яркие краски, режиссер делает акцент на обрядной стороне действа. Первая половина фильма напоминает щедрое на юмор масленичное гулянье, хотя здесь присутствуют и знойное лето, и добротные морские пейзажи.
Пластический облик сказки повлек изменения в ее драматургическом строе. Эстетика двух частей фильма – молодости Салтана и молодости Гвидона – определяется и актерскими фактурами. Отношения царицы (Лариса Голубкина) и импульсивного Салтана (Владимир Андреев) строятся по-детски трогательно с существенной долей эксцентрики: молодожены играют в ладушки в брачной постели, избранницу царя всюду сопровождает котенок.
Лебедь (Ксения Рябинкина) и князь Гвидон (Олег Видов) представляют возвышенно-романтический тип отношений, между героями постепенно складывается доверительная дружба, а потом и взаимное любовное влечение. Птушко настоял на пробе на главную роль Андреева, оператор Игорь Гелейн пригласил на фильм Голубкину, набор исполнителей на остальные роли провела дочь режиссера Наталья, которая работала на картине вторым режиссером.
В соответствии с режиссерской концепцией выстроен и изобразительный ряд картины: костюмы, маски врагов – «дивьих людей» сделала художник Сарра Мокиль, а соавтором сценария по ходу съемок становится оператор Игорь Гелейн. Мизансцены в этой сказке организованы фронтально, подчеркивая театральность действа. Однако на картине Птушко увлекается съемками панорам с крана, в особой эстетике выдержана сцена венчания Гвидона на престол – медленное движение камеры по оси в кадрах около куполов, задает медленный темп движения, подчеркивает статуарность персонажей и определяет темпоритм второй части сказки. Так на Буяне пластически разворачивается идея нового града – в корне отличного от царства Салтана. В эффектных сценах штормов использовалась блуждающая маска, метод совмещения, макетная съемка (наиболее эффектно использована в показе флотилии) и дорисовки.
В эпизоде с 33-мя витязями, которых исполнили матросы из спортивной команды, использовались волнообразователи, ветродуи и водосбросы; сцена снималась рапидом в бассейне, где корабль и богатыри располагались на специальных поддавках. Оригинальным авторским дополнением стало появление Лебедя и Гвидона на изысканной раковине среди бурного моря.
Режиссер всячески стремился по-своему обогатить, расцветить источник, добавив озорных и аляповатых трюковых «кружев», отформатировать Пушкина «под Птушко». Форматируя сказку, он решается дописать текст за новых персонажей. Коллеги относились к идеям режиссера с пониманием. Примечательна, например, реплика Ролана Быкова на студийном Худсовете по обсуждению режиссерского материала: «Мне больше всего понравилась сцена плача Салтана. Этого нет у Пушкина, но это ближе всего к Пушкину… Пушкинский текст должен быть обращен в песню, где это можно».
Производство сказки закончилось летом 1966 года, премьера состоялась через полгода, но только в 1968 году фильм вышел на экраны массовым тиражом (в связи с задержкой перевода ш/э фильма на узкую пленку). И уже за первый год проката «Салтана…» посмотрели 26,8 млн зрителей, он был продан в 25 иностранных стран (в т.ч. в Японию, Канаду, страны Южной Америки, Ирак, Ирландию, Финляндию).
