Завершился 44-й Московский международный кинофестиваль, Елена Патеева подвела итоги
@Елена ПАТЕЕВА
Завершился 44-й Московский международный кинофестиваль, Елена Патеева подводит итоги.
Победителем 44-й Московского Международного кинофестиваля стала иранская картина «Без предварительной договоренности» (реж. Бехруз Шоаиби) — медитативная притча об излечении от современности: о возвращении домой и принятии себя внутри единого целого — рода, традиции, земли. Качественная работа и одновременно с этим несложный пазл, восточная головоломка для потерянных детей, загадка скорее не для разгадывания, а для разглядывания.
В этом году ММКФ открылся «Сердцем Пармы», эпосом с подчас спорными монтажными решениями — уместить сериальный материал в хронометраж полного метра без потерь не получилось. Впрочем, получасовая батальная сцена в финале — при просмотре сложно не помянуть добрым словом Мигеля Сапочника — обезоруживающе прекрасна; она затеняет драматургические огрехи, выводя фильм на качественно новый уровень. Фильмом закрытия стало «Решение уйти» Пак Чхан Ука — история любви детектива и вдовы чиновника, чью смерть он расследует, — пожалуй, самая красивая на данный момент работа режиссера, оммаж эстетике нуара, немного от хичковского «Головокружения», но также немного и от «Любовного настроения». Нет, не фильм-настроение, а гораздо больше фильм-наслаждение. Детективные линии, одна, продолжающая другую уже, казалось бы, на излете действия, оказываются по отношению к самому действу как будто бы и вовсе второстепенными — над всем надстоит режиссура.
Несмотря на политический бэкграунд, фестиваль ничуть не утратил своих основныхкачеств: широкого охвата, вариативности и инклюзивности. Впрочем, нельзя не отметить, что в этом году женских имен значительно поубавилось — в рамках же 43-го ММКФ женскому кино было посвящено несколько отдельных рубрик. Конкурсные программы текущего года включали фильм французского, румынского, мексиканского, финского, японского производства, и многие другие. В программах, посвященных национальному кинематографу, в этом году преобладало азиатское направление: корейские, японские, китайские и филиппинские фильмы в «Тиграх и драконах», иранские полнометражные картины в «Персидских мотивах» и короткий метр в «Персидских мотивах-2», а также ретроспектива, посвященная 100-летию со дня рождения Сатьяджита Рая — «Песнь индийских дорог».
Одним из хайлайтов ММКФ’22 стало возвращение Артавазда Пелешяна после 27-летнего молчания. Его новая картина «Природа» — апокалиптическое видение, перед лицом которого даже пелешяновский дистанционный монтаж как метод уступает объекту, полнота восприятия которого достигается лишь безмолвным созерцанием. Временный отказ от монтажа реализуется для того, чтобы потом с новой силой погрузиться в ощущение грандиозности зрелища, полуприрученного фильмической конструкцией. Преклонение перед предметом высказывания, особая вершина режиссерского мастерства, которую так легко бывает перепутать с самоустранением.
Грандиозности иного порядка была посвящена программа «Блокбастеры», в которой, среди прочего, можно было посмотреть самый кассовый китайский блокбастер последнего года под названием «Битва при Чосинском водохранилище» и его сиквел — «Битва при Чосинском водохранилище II». Говоря о масштабе, стоит зайти с другой стороны и упомянуть, что на фестивале также были показаны режиссерская версия «Андрея Рублева» Тарковского, а для самых стойких — отреставрированная копия «Войны и Мира» Бондарчука, одним сеансом.
Пожалуй, одна из самых важных новостей заключается в том, что отдельная секция в этом году была выделена для российских картин — можно сказать, что именно в рамках этой программы состоялись наиболее посещаемые премьеры фестиваля. Лучшим фильмом конкурса «Русские премьеры» стал «Здоровый человек» (реж. Петр Тодоровский), болезненное переживание современности, звучащей совсем иначе, чем «Кэт» Бориса Акопова (специальное упоминание жюри конкурса) — разрезающее действительность на слои путешествие проститутки по беспросветному, но вполне привычному московскому аду. Неизменный интерес вызывает и рубрика «Первая серия» — в рамках нее на фестивале был показан «Шаман» Рустама Мосафира (еще одно появление Александра Кузнецова), мистический триллер, жестокий, темный и динамичный; и продленный на второй сезон «Контейнер», первый сезон которого дебютировал на ММКФ.
Представители же галереи «Мастеров» этого года были преимущественно французами: ностальгия по 80-м в «Вечно молодых» Валерии Бруни-Тедески, Марион Котийяр в «Брате и сестре» Арно Деплешена, Жюльет Бинош и Венсан Линдон, плетущие друг вокруг друга сеть из недоговоривания и полуправды и путающиеся в догадках, чтобы когда-нибудь наконец-то вырваться из всего этого — «С любовью и яростью» (реж. Клер Дени). Пожалуй, именно Клер Дени стала одним из наиболее ярких и одновременно с этим сбалансированных впечатлений фестиваля: несколько расфокусированный взгляд через ручную камеру, по-бергмановски крупные планы, превращающие лицо в холст или рельеф, до неловкости навязчивая интимность, почти навязываемое зрителю переживание телесности, ненадежный, додумывающий рассказчик — классическая драматургия, растворяющаяся в тревожном постковидном мире. Побегу из этого мира и пробуждению от него посвящена еще один фильм из этой программы — и единственный в ней не франкоязычный. «В Бенидорме идет снег» Изабель Койшет балансирует между притчеобразной комедийностью и общим ощущением безнадежности, которая обычно характеризует нарратив о посмертии, — ощущением, которое финал не просто не разрушает, а только усиливает.
Притчевость выходит за рамки интонации в мультипликационном фильме Кодзи Ямамуры «Север, и не один». Сюрреалистическое тягучее повествование разбивается на подсюжеты-афоризмы, образы-перевертыши трансформируют пространство и превращают уже привычную локацию в совершенно новую, перемещая в нее действие и перезапуская его в ней. Озвучивание происходящего выпускает смысловое наполнение образа-локации наружу. Но кто это перемещается на самом деле? Кому удается увидеть самую суть вещей?
Однозначно отвечает на этот вопрос, пожалуй, главный фильм программы «Дикие ночи» и, по моему субъективному мнению, одна из самых больших удач фестиваля — «Что-то в доме» Джастина Бенсона и Аарона Мурхеда. Сыгранные самими режиссерами, главные герои снимают кино о мистическом, поселившемся у них дома, вскрывая потайные коды и собственные раны и устраивая семиотическую путаницу, ведь один знак неизбежно ведет к другому, подменяя причину и следствие, обманывая и раскрываясь до предела, пока не становится слишком поздно останавливаться. Не останавливаются и героини«Медузы» Аниты Роша да Сильвейра, будто бы нащупавшие тот же код на грани сна и реальности — но на этот раз он ведет к освобождению, ведь вскрываемые раны здесь настоящие и болят не по-постмодернистски, а значит, и за закрытыми дверями есть что-то кроме закрытых дверей. Да, обе картины несколько «чересчур», несколько перебарщивающие с объяснениями, местами затягивающие действие, упускающие аффект кульминации выжиманием всех заложенных смыслов в развязке. Но они все еще напоминают, что возможности кино могли бы быть беспредельными, если бы у нас хватало смелости пускаться вслед за новыми смыслами и разрешать себе теряться по дороге.
